Битва за капитал: как Казахстан и Узбекистан делят внимание мировых инвесторов

Центральная Азия переживает уникальный момент инвестиционной трансформации. Впервые за последние десятилетия регион стал восприниматься глобальными игроками не просто как источник сырья, а как площадка для стратегического размещения капитала. На этом фоне Казахстан и Узбекистан демонстрируют разные, но взаимодополняющие модели роста. По словам экспертов, Казахстан по-прежнему сохраняет лидерство по объёму инвестиций и институциональной зрелости, тогда как Узбекистан набирает скорость и демонстрирует опережающие темпы притока капитала. О деталях инвестиционной гонки двух стран в материале BAQ.KZ.

Казахстан остаётся флагманом региона по масштабу и зрелости: свыше $400 млрд накопленных инвестиций, развитая инфраструктура, ВВП порядка $288–301 млрд. В 2024 году валовый приток проектных инвестиций составил $15,7 млрд — в четыре раза больше, чем у Узбекистана, напоминают аналитики.

"При этом по итогам года чистый баланс ПИИ был отрицательным (-$2,55 млрд), в том числе наблюдалось сокращение портфелей американских инвесторов (-$870 млн) как эффект завершения крупных циклов и переоценки активов", — отмечает директор Центра аналитических исследований "Евразийский мониторинг" Алибек Тажибаев.

По данным эксперта, именно динамика роста делает Ташкент сегодня более заметным в глобальной инвестиционной статистике.

"Узбекистан выглядит более динамичным по приросту: в 2024 году он впервые за 30 лет обогнал Казахстан по чистому притоку ($2,8 млрд) на фоне активной либерализации и масштабных стимулов. Вывод для инвестора очевиден: Казахстан — “якорная площадка” со стабильностью и проверенными активами; Узбекистан — быстрорастущий сосед с повышенной скоростью масштабирования проектов".

Сила Казахстана — в зрелости институтов

Аналитик подчёркивает, что инвестиционная привлекательность складывается не из одного фактора, а из комбинации законодательства, налоговой системы и политической стабильности.

"Сильная сторона Казахстана — предсказуемость институтов и правовая защита. Через Астанинский международный финансовый центр инвесторы могут работать по английскому праву с прозрачными процедурами и независимым судом. Налоговая система у нас без экстремальных льгот, зато со стабильными правилами игры", — поясняет Тажибаев.

При этом, по его словам, Узбекистан выбрал совершенно другую стратегию — стимулировать рост за счёт агрессивных налоговых преференций.

"Узбекистан делает ставку на ускорители роста: продолжительные налоговые каникулы в СЭЗ, освобождение IT-резидентов от ряда налогов до 2028–2040 годов, нулевая ставка на дивиденды. Политическая стабильность в обоих случаях снижает премию за риск; у Казахстана большое преимущество зрелости институтов, у Узбекистана на первый план выходит импульс реформ", — отмечает эксперт.

Санкционный комплаенс

Одним из главных вызовов последних лет стало обеспечение прозрачности бизнеса и соответствия международным санкционным требованиям. Казахстан, по словам аналитика, выбрал стратегию опережающего регулирования, интегрируя мировые стандарты.

Казахстан применяет проактивную встроенную комплаенс-модель. В AIFC действуют требования AML/CFT по стандартам FATF: проверка по санкционным спискам ООН, США, ЕС, Великобритании, заморозка активов нарушителей и уведомление регулятора. Это снижает регуляторную неопределённость и формирует аудируемую среду, комфортную для глобальных корпораций и банков.

В свою очередь, Узбекистан усиливает операционный контроль через банковскую систему и развивает инфраструктуру защиты бизнеса.

"Ташкент усиливает контроль через банковский сектор и разворачивает сервисную инфраструктуру для бизнеса: офис Бизнес-омбудсмена, единая платформа инспекций, реальные кейсы возврата средств. В итоге у инвестора есть два пути: международная юрисдикция внутри Казахстана через AIFC или централизованный банковский контроль в Узбекистане", — отмечает Тажибаев.

Кто инвестирует в Казахстан и почему он удерживает "крупняк"

Казахстан сохраняет доверие крупнейших мировых инвесторов, которые формируют основу долгосрочной стабильности.

"За 2015–2024 годы ключевые инвесторы — Нидерланды ($30–33,8 млрд), США ($10–19,4 млрд), Швейцария ($12,5 млрд), Россия ($11,7 млрд), Китай ($6–10,4 млрд), а также Бельгия, Франция, Южная Корея, Великобритания, Турция. Лидирующие сектора — горнодобыча ($93,3 млрд), обрабатывающая промышленность ($41,1 млрд), профессиональные услуги ($15,3 млрд)", — приводит данные эксперт.

Среди “якорей” — Chevron и ExxonMobil в нефтегазе, Boeing, General Electric, Honeywell, Pfizer. Отток американских инвестиций в 2024 году (-$870 млн) и снижение китайских вложений до ~$1,2 млрд объясняются базой завершённых мегапроектов, при этом качество активов остаётся высоким.

Узбекистан: новый магнит для ВИЭ и технологий

По мнению Тажибаева, интерес инвесторов к Узбекистану связан с ростом сектора “зелёной” энергетики и цифровизации.

"Основные источники инвестиций — Китай ($4–12 млрд), Россия, Турция, Германия, Саудовская Аравия, Нидерланды, ОАЭ, Великобритания. Китайские вложения выросли в пять раз с 2017 года, причём до 85% китайских инвестиций в “зелёную” энергетику Евразии в 2024 году пришлись именно на Узбекистан", — отметил он.

Крупные сделки: Boeing ($8,5 млрд, 22 Dreamliner), Citigroup, Cargill, Nvidia, Mastercard, Visa, GM и BYD, которая запускает сборку электромобилей с UzAuto Motors. Это подтверждает высокую технологическую диверсификацию страны.

По словам эксперта, в 2024 году произошло временное перераспределение потоков между двумя странами.

"По темпам прироста Узбекистан временно перетягивает внимание: чистый приток $2,8 млрд против -$2,55 млрд у Казахстана. Однако валовый приток в Казахстан ($15,7 млрд) остаётся многократно выше. Китайский и ближневосточный капитал заходит в узбекские ВИЭ и инфраструктуру, тогда как Казахстан удерживает “тяжёлые” отрасли и критические минералы", — пояснил он.

Американский фактор

Формат "C5+1" стал ключевым драйвером притока западных инвестиций и площадкой для стратегического диалога.

"Для Казахстана это канал к масштабным индустриальным и сырьевым проектам: 600–630 американских компаний работают в стране, среди крупных контрактов — Wabtec ($4,2 млрд), критические минералы, ВИЭ и логистика. Несмотря на отрицательный баланс США в 2024 году (-$870 млн), переговоры по новым активам продолжаются", — уточняет Тажибаев.

В то же время, в Узбекистане C5+1 ускоряет диверсификацию: торговля с США выросла в четыре раза с 2017 года, компаний стало более 300. По словам эксперта, сделка с Boeing на $8,5 млрд стала символом технологического апгрейда.

Тажибаев отмечает, что Узбекистан действует агрессивнее, но Казахстан опирается на проверенные механизмы.

"Сейчас более “агрессивный” в сделках Узбекистан — авиация, финансы, агробизнес, технологии, автопром. Казахстан опирается на глубину исторических связей с американскими корпорациями и масштаб в энергетике и минералах. По сути, Казахстан капитализирует устойчивость, Узбекистан — скорость", — резюмирует эксперт.

По мнению аналитика, обе экономики движутся в одном направлении, но с разной логикой.

"Казахстан обладает уникальным активом — десятилетиями выстроенными связями с “синими фишками” (Chevron, ExxonMobil, GE, Boeing, Pfizer, Honeywell), что гарантирует стандарты безопасности и технологическую экспертизу. В 2023–2024 годах наблюдалась коррекция американских потоков, но инфраструктура доверия и проектный пайплайн сохранены. Узбекистан растёт быстрее с низкой базы: +4х в торговле с США за восемь лет, рост количества компаний до 300+. Это не конкурирующие, а комплементарные истории: Казахстан — ядро стабильности, Узбекистан — модуль ускорения".

Что в итоге

Макроэкономические показатели подтверждают общий тренд: Казахстан — лидер по объёму, Узбекистан — по темпам.

"Казахстан — свыше $400 млрд накопленных ПИИ, ВВП $288–301 млрд, валовый приток $15,7 млрд. Узбекистан — чистый приток $2,8 млрд в 2024-м и рост ПИИ до 53,6%. В январе 2025-го — уже $3 млрд", — приводит цифры эксперт.

Темпы роста ВВП также говорят о разной фазе развития: Казахстан — 4,8% в 2024-м и до 6,2% в первой половине 2025-го; Узбекистан — 6,5% и выше.

"Среднесрочно Казахстан может замедлиться к 2026 году из-за завершения мегапроектов, зато база уже создана — инфраструктура, AIFC, индустриальная кооперация, критические минералы и транспортные коридоры. Узбекистан, обладая большим внутренним рынком, ускоряется на волне реформ", — подытоживает Алибек Тажибаев.

В итоге, для стратегических инвесторов оптимальна портфельная стратегия: ядро в Казахстане — рост в Узбекистане. Казахстан даёт предсказуемость, инфраструктуру и доступ к крупным проектам; Узбекистан — высокую скорость масштабирования в новых секторах.