Что думают в Казахстане о передаче власти от отца к сыну в соседних странах
Накануне Саида Мирзиёева была назначена руководителем Администрации президента Узбекистана.
Саида Мирзиёева, старшая дочь президента Узбекистана, назначена руководителем Администрации главы государства. Это кадровое решение вновь обращает внимание на вопрос о роли семейных связей во власти и актуализирует тему преемственности в политике стран Центральной Азии.
В связи с этим корреспондент BAQ.KZ обратился к казахстанским политологам с вопросами: насколько характерен для региона феномен "семейного правления" и чем отличается казахстанский подход к политической преемственности на фоне других стран Центральной Азии?
Опыт Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана
Политолог Газиз Абишев отмечает, что на протяжении трех десятилетий в большинстве стран Центральной Азии главным политическим институтом является центральная президентская власть. Все прочие институты по сравнению с ней находятся в ослабленном или подчинённом положении.
"Единственной стабильной устойчивой вертикалью была вертикаль центральной власти. Центральные правители, конечно же, были склонны вовлекать в силу паранойи, в силу недоверия, но и в силу просто близких родственных связей своих родственников в управление страной. В Казахстане это было явно очевидно, потому что родственники главы государства занимали должности и в правительстве, и в парламенте, и в корпусе акимов, и в квазигосударственном секторе, и в силовом блоке", - говорит политолог.
Он напомнил, как в Туркменистане Гурбангулы Бердымухамедов передал власть своему сыну, нынешнему президенту страны Сердару Бердымухамедову.
Также политолог не исключает подобного сценария и в Таджикистане.
"Что касается возможных транзитов власти, мы видим, что один из них уже состоялся, когда Гурбангулы Бердымухамедов передал пост президента своему сыну Сердару Бердымухамедову, при этом сохранив за собой значительное влияние, в том числе в качестве председателя Халк Маслахаты.
В Таджикистане эксперты не исключают, что Эмомали Рахмон может передать власть своему сыну Рустаму Эмомали, который уже занимал посты вице-премьера и мэра Душанбе", - высказался эксперт.
Он отмечает, что в Кыргызстане подобный сценарий не реализовался из-за череды революций. Там гражданское общество оказалось наиболее активным, однако передача власти, как правило, происходила нестабильно и сопровождалась кризисами.
Эксперт международных отношений и политологии Ералы Нуржума комментирует назначение в соседнем Узбекистане так:
"Саида Мирзиёева в Узбекистане не просто чиновница с головокружительной карьерой. Она дочь действующего президента Шавката Мирзиёева и фигура с устойчивым политическим весом. Ее назначение главой администрации своего отца можно воспринять как сигнал, что власть в Узбекистане может эволюционировать в сторону открытого династического правления, как это было при Исламе Каримове, когда политически влиятельной фигурой стала его дочь Гульнара Исламовна. При этом Мирзиёев пока не заявляет о возможной передаче власти дочери, однако рост её политического влияния уже системный, а не символический", - отметил спикер.
Он также отмечает, что в Таджикистане президент Эмомали Рахмон формирует прямую династическую вертикаль. Его сын, Рустам Эмомали, занимает ключевой пост председателя Национального совета Высшего собрания Республики Таджикистан. Это, по сути, делает его вторым человеком в государстве, говорит Ералы Нуржума.
"Это почти официальное закрепление будущего преемника, при полном контроле правящей семьи над силовыми структурами и Парламентом страны. Такой подход делает Таджикистан наиболее ярким примером квазимонархического государства в регионе.
А в Туркменистане передача власти от Гурбангулы Бердымухамедова к сыну Сердару уже состоялась. Без реальной конкуренции, без политических дебатов, выборы стали формальностью. Новое поколение унаследовало не только кресло, но и культ личности.
Это завершённая модель семейной преемственности, оформленная в политический ритуал", - говорит эксперт.
По его словам, единственным исключением из правил в регионе является Кыргызстан. Сменяемость власти в этой стране всё ещё происходит через выборы и протесты, а не через семейные договорённости.
"Однако и здесь влияние кланов и региональных элит остаётся значимым. Просто власть не успевает консолидироваться в одной семье из-за нестабильности", - заключил политолог.
"Не стоит делать преждевременных выводов"
Политолог Талгат Калиев отмечает, что назначение Саиды Мирзиёевой на высокую должность вовсе не означает вероятность введения наследственного правления в Узбекистане.
"Руководитель администрации президента - это, по сути, лишь глава органа, обеспечивающего деятельность президента. Это, как правило, не политическая и не публичная позиция, а скорее техническая. Поэтому не стоит делать преждевременных выводов", - говорит эксперт.
Он подчеркивает, что Шавкат Мирзиёев демонстрирует чёткий курс на либерализацию как политической, так и экономической системы. Политолог считает, что вряд ли президент Узбекистана склонен к внедрению династийного правления.
"Если говорить о феномене династийного правления в целом, то исторически, как и во всём мире, в Центральной Азии существовали периоды монархических систем. Это практиковалось и в республиках региона. Однако сейчас это скорее архаичный подход. Современный лидер должен обладать соответствующим бэкграундом, политическим опытом и пройти легитимную процедуру выборов", - резюмировал эксперт.
Один семилетний срок без права переизбрания
Политолог Алибек Тажибаев отмечает, что Казахстан в Центральной Азии демонстрирует наиболее последовательный институциональный поворот.
"После конституционного референдума 2022 года в Основной закон была внесена жёсткая норма: ближайшие родственники действующего президента не могут занимать ни политические государственные должности, ни руководить квазигосударственными компаниями. Одновременно титул "Первого президента" и связанные с ним пожизненные привилегии были полностью отменены.
В 2024 году Президент Казахстан Касым-Жомарт Токаев подтвердил, что новый принцип — один семилетний срок без права переизбрания — остаётся неизменным, то есть механизм преемственности теперь жёстко привязан к конституционным рамкам, а не к семейным договорённостям!" - подчеркнул политолог.
По мнению политолога Алибека Тажибаева, важную роль в устойчивости реформ в Казахстане играет стратегическое партнёрство с ключевыми соседями — Китаем и Россией. Подчёркивая "дух добрососедства" и развитие политического диалога, эти страны создают внешнюю опору для проведения внутренних преобразований без ущерба для стабильности в регионе.
Совместные заявления лидеров ЦА, Китая и России отражают стремление углублять координацию в рамках ШОС, ЕАЭС, ОДКБ, что укрепляет институциональную безопасность.
"Феномен семейного правления по-прежнему остаётся заметной частью политического ландшафта Центральной Азии, но именно Казахстан предложил модель, где преемственность определяется законом, а не родством.
Если после завершения нынешнего семилетнего мандата власть действительно перейдёт к фигуре, не связанной с действующим лидером родственными узами, это закрепит в регионе новую практику — институциональный, а не династический транзит власти, основанный на партнёрском взаимодействии стран Евразии", - заключил политолог.