Между жизнью и смертью: откровения павлодарских героев в белых халатах

Когда страшно, больно и тревожно - они рядом. Ко Дню медицинского работника корреспондент BAQ.KZ собрала истории четырёх врачей из Павлодарской области - инфекциониста, комбустиолога, психиатра и эндоскописта. Они откровенно рассказали о своей профессии, сложных пациентах и редких диагнозах.

В регионе трудятся свыше 7 тысяч медиков самых разных специальностей - и за каждым белым халатом стоит человек с сильным характером и особой миссией.

"Когда заболела мама - я решил стать врачом"

Асанали Сушенов - врач-психиатр и психотерапевт. Каждый день он помогает людям справляться с тревогой, паническими атаками и находить силы жить дальше. Помогает он и пациентам с зависимостями - алкогольной, наркотической и даже игровой.

Мечта стать врачом появилась у него очень рано - Асанали тогда учился в пятом классе. Всё началось с того, что серьёзно заболела мама.

"Рядом с нашим домом был маленький книжный магазин, до сих пор помню название - "Книголюб". Там я наткнулся на книгу о народной медицине. Пролистал и заметил главу про фитотерапию. Потом пошел в аптеку, купил тысячелистник, зверобой, ромашку, берёзовые почки, вернулся домой и говорю маме: "Сейчас будем лечиться". Сделал все точно по инструкции", - вспоминает теперь уже дипломированный врач психиатр.

Мама школьника не стала спорить с обеспокоенным ребенком, и почти месяц они пили травяной сбор. Когда женщина пошла на поправку, Асанали всерьёз задумался - а что, если стать врачом?

"Когда пришло время поступать в резидентуру, я выбрал психиатрию. Почему именно эту специальность? Я знал, что мне хорошо удаётся выстраивать контакт с людьми. Мне это интересно", - рассказывает Асанали Сушенов.

Он имеенно врач - психиатр, психотерапевт. Многие из тех, кто не связан с медициной, до сих пор не понимают, чем его работа отличается от работы психолога. На самом деле - разница огромная.

"Объясню просто. Психиатр и психотерапевт - это врачи, у них есть медицинское образование. А психолог - специалист с психологическим образованием. Психологи, как правило, работают с проблемами социального характера. Когда нет серьёзных заболеваний, психических проблем. Хотя есть и исключения - например, клинические или медицинские психологи. А вот психиатры и психотерапевты - это врачи, которые занимаются именно психическими расстройствами", - объяснил Асанали Сушенов.

То есть психиатр лечит тяжёлые психические заболевания, такие как шизофрения, биполярное расстройство, глубокая депрессия, психозы и другие сложные состояния.

Часто здесь требуется медикаментозное лечение, наблюдение, иногда и госпитализация. Психотерапевт тоже лечит расстройства, но более лёгкие - например, тревожно-депрессивные расстройства легкой и средней степени, панические атаки и многое другое.

"Психиатр и психотерапевт - врачи, они имеют право ставить диагноз и назначать лекарства. А психолог - нет. Он может помочь разобраться в себе, но медикаментозное лечение - это уже к врачу", - уточнил Асанали Сушенов.

Сейчас главное направление его работы - помощь пациентам с зависимостями. Психиатр сразу подчеркивает: это не вредная привычка, а заболевание. Причем - с риском рецидива.

"Всегда есть риск срыва, но при хорошей психотерапии, правильной медико-социальной поддержке ремиссия может длиться долго - год, два, пять, десять лет и дольше. Чтобы ремиссия была длительной и чтобы человек действительно выздоровел, нужно продолжать работать над собой: проходить психотерапию, реабилитацию, важна профилактика, - объясняет врач. - Если говорить о работе с лудоманией - зависимостью от азартных игр, онлайн-казино и ставок, это относительно новая проблема для наших стран. Сейчас такие сервисы активно развиваются, и с каждым годом людей с игровой зависимостью становится всё больше. Но, к счастью, развивается и качественная психотерапия, которая помогает людям справляться с зависимостью и возвращаться к нормальной жизни".

Каждый день психиатр и психотерапевт Асанали Сушенов выслушивает десятки чужих историй - тревог, страхов, боли. Некоторые случаи остаются в памяти надолго. Но сильнее всего его потряс не эпизод из практики психиатра, а история из времён интернатуры, когда он работал на скорой - уже почти врачом, но ещё с обострённой уязвимостью к чужому горю.

"Мы были на вызове - у пациента произошла остановка сердца. Я впервые с этим столкнулся, был немного в шоке. И это не так красиво и четко, как показывают в кино. Я вспомнил все, чему нас учили на занятиях. К тому же, рядом были опытные коллеги, которые поддерживали и помогали. Мы откачали пациента, завели сердце, мужчина выжил. Мы до сих пор поздравляем друг друга с праздниками и он благодарит медиков за спасенную жизнь", - говорит Асанали Сушенов.

В работе ему больше всего нравится наблюдать за тем, как меняется жизнь пациентов. Процесс это не быстрый, особенно - в психотерапии. Но результат того стоит.
Однако работа врача - это не только радость за пациентов, которые смогли наладить свою жизнь, но и огромный стресс. Поэтому так важно находить баланс между работой и личной жизнью. Асанали Сушенову в этом помогает семья - любимая жена и маленький сын.

"Огненная профессия": история врача-комбустиолога

Асхат Мурсалимов начал свою карьеру в ожоговом отделении Семея — сразу после интернатуры его направили туда, где каждый день связан с болью и борьбой за восстановление. Именно там он освоил редкую и крайне сложную специальность комбустиолога — врача, лечащего ожоговые травмы. Сегодня он — один из ведущих специалистов в Павлодарской области.

По его словам, причин попасть в ожоговое отделение множество: от несчастных случаев на производстве — с электричеством, химикатами, огнём — до банальных бытовых травм. И за каждым случаем — человеческая трагедия, требующая не только мастерства, но и большого терпения.

"Раньше у нас в отделении лежали дети, в основном - из-за электротравм и термических ожогов. Когда детишки бегают, они могут случайно дёрнуть за провод от электрочайника и опрокинуть на себя кипяток. Еще хочу предостеречь пожилых людей, которые ходят в баню одни. Из-за скачка давления, можно потерять сознание, упасть на печь и получить очень глубокие ожоги. А зимой обморожения часто получают бездомные люди и люди в сильном алкогольном опьянении, которые засыпают на улице, не дойдя до дома", - рассказывает Асхат Мурсалимов.

Комбустиологи берутся за самые тяжёлые случаи - когда кажется, что надежды нет. Асхат Мурсалимов вспоминает пациента с производственной травмой: обожжено было 90% тела, почти все ожоги - глубокие. Не пострадали лишь ладони и стопы.

"Он получил инвалидность, но выжил, восстановился, у него родился ребёнок, работает. Очень помогли коллеги с завода — собрали деньги на дорогие препараты, которых нет в гарантированном объёме медпомощи", - рассказывает врач.

Первую самостоятельную операцию - пересадку кожи - Мурсалимов провёл около 30 лет назад. Тогда не было ни дерматомов, ни специализированных инструментов: лоскуты брали обычными лезвиями, по методу Тирши.

"Я был сжат, как пружина, руки дрожали. Но всё прошло отлично", - вспоминает врач свой путь, который начался в условиях, где главным инструментом были знания, уверенность и самообладание.

Вторая самостоятельная операция Асхата Мурсалимова была не менее тяжёлой, чем первая. Это была ампутация - один из самых сложных и психологически тяжёлых видов хирургического вмешательства. Ампутация - это, безусловно, спасение жизни. Но в то же время - это момент, когда по сути, калечишь человека. Это запоминается надолго. 

Теперь, будучи опытным специалистом, он сам учит молодых врачей: ампутацию нужно делать особенно внимательно. Малейшая ошибка — и заживление пойдёт неправильно. А значит, страдать будет пациент.

"Оснащение для лечения ожоговых пациентов с годами, конечно, продвинулось. Появились новые лекарства для тяжелых больных, которые вводятся парентерально. А для операций по пересадке кожи у нас есть специальное оборудование, которое помогает увеличить площадь трансплантатов и уменьшить размер раны там, где брали кожу у пациента. Это облегчает дальнейшее лечение и помогает, когда донорской кожи мало", - рассказал Асхат Мурсалимов. - Также у нас есть специальные противоожоговые кровати. Они очень важны в первые недели - в период ожогового шока и ожоговой болезни. Эти кровати помогают ранам быстрее подсыхать, предотвращают появление пролежней и снижают риск пневмонии, которая часто бывает у лежачих больных. Пациентам на таких кроватях гораздо комфортнее, и уход за ними становится проще - их легче перевернуть, поменять бельё или поднести судно".

На обычных же кроватях помимо ожогов пациенты дополнительно получают обширные пролежни - буквально до костей. Асхат Амангельдинович видел такое всоветское время, когда был еще студентом.

"Последние несколько лет мы применяем пересадку дермальных аллофибробластов. Это элементы клеток кожи, из которых получают суспензию, которая ускоряет заживление ран. Когда пересаживаем кожу, накладываем трансплантанты и орошаем вот этими фибробластами", - постарался доступно объяснить врач.

Своих пациентов комбустиолог помнит даже спустя несколько лет, особенно - тяжёлых.

"Когда они приходят через несколько лет и говорят: "Доктор, помните меня?", я прошу показать, где был ожог. И сразу всё всплывает в памяти - и фамилия, и вся история. Один случай особенно запомнился, я тогда уже начал оперировать самостоятельно. В отделении лежал мужчина с очень глубокими и обширными ожогами. Его жена постоянно находилась рядом, ухаживала. Однако со временем пациент начал угасать - слабел, ухудшалось общее состояние. Я старался ему помочь, но в какой-то момент на повышенных тонах, сказал: "Не жалеешь никого, только о себе думаешь". Не знаю мои слова подействовали или что-то другое, но через неделю он пошёл на поправку. С тех пор я взял это себе на вооружение: понял, что бывают такие пациенты, которые привыкают, что с ними сюсюкаются, их жалеют и они в то же время начинают таять на глазах. Иногда нужно твердое слово, без всякой жалости", - рассказал Асхат Мурсалимов.

Работа в ожоговом отделении - это всегда непросто. Асхат Амангельдинович старается не приносить негатив домой, ограждать от этого своих близких. Но бывает, что переживания не отпускают врача даже ночью: в голове постоянно крутится - всё ли сделал правильно, хорошо ли заживёт рана.

"За что я люблю свою работу? Если честно, я к ней уже привык. Знаю, если не сделаю я, вряд ли кто-то другой возьмётся. Почти 20 лет мы работали вместе с коллегой - Маратом Габдуловичем Канжигалиным, помогали пациентам со всей области. Сейчас его с нами нет (доктор трагически скончался). Молодые врачи приходят, но мало кто задерживается - работа действительно тяжелая. Многие, услышав "ожоговое отделение", сразу представляют себе тяжёлых больных и неприятный запах. Конечно, всё это есть. Но я выбрал эту профессию и люблю её, какой бы сложной она ни была. Отвлечься помогает семья - мой тыл, моя защита и опора. Ну и на этой ноте хочется поздравить своих коллег с Днем медицинского работника, пожелать всем крепкого здоровья. Несмотря на то, что мы помогаем другим сохранить здоровье, иногда забываем беречь свое", - отметил Асхат Мурсалимов.

"Маленькая победа - это когда ребёнок снова улыбается" 

Зарина Ескендирова - молодой, но уже опытный врач-инфекционист. В её семье нет медицинской династии, и решение стать врачом было осознанным.

"Сейчас это звучит как юношеский максимализм, но тогда это повлияло на мой выбор", - говорит она.

После учёбы в Караганде Зарина вернулась в Павлодар и устроилась в детский инфекционный стационар. Инфекционные болезни её увлекли своей логикой, динамикой и драматизмом - особенно, когда тяжёлые пациенты буквально на глазах возвращаются к жизни.

Ковид стал поворотной точкой для Зарины. Она оказалась на передовой пандемии, но борьба была не только профессиональной.

Её мама тяжело заболела, 90% поражения лёгких, три месяца в реанимации.

"Коллеги из кардиоцентра спасли маму, я им до сих пор благодарна. А в это время я лечила других - тех, кто был дорог кому-то ещё", - вспоминает врач.

Позже ей написала дочь одной из пациенток: "Буду всегда благодарна за маму". Это признание, по словам Зарины, важнее любых наград.

Хотя пандемия осталась в прошлом, инфекционисты по-прежнему работают на износ. Причина - снижение охвата вакцинацией. Всё чаще врачи фиксируют вспышки кори, коклюша и других "забытых" болезней.

"Да, есть сезонные кишечные инфекции. Но всё чаще возвращаются и тяжёлые случаи, которые можно было бы предотвратить", - отмечает Зарина Ескендирова.

Одно из самых коварных заболеваний, с которым сталкивалась Зарина, - ботулизм.

"Пациента сначала определили в неврологию, но врач-инфекционист сразу поставил верный диагноз. Всё было, как по учебнику: двоение в глазах, опущение век, паралич", - вспоминает врач.

Потому что симптомы как раз ботулизма, но встречается это редко, другие медики не сразу заподозрили, а инфекционист увидела сразу.

Ботулизм поражает нервно-мышечную передачу. Без своевременной помощи может наступить остановка дыхания. Именно поэтому, подчёркивает специалист, инфекционист должен всегда держать в голове десятки возможных сценариев.

"В условиях активного туризма, миграции населения и политических войн, врачи должны быть готовы распознать любую клиническую картину, даже ту, с которой мы сталкиваемся только в учебниках, - говорит Зарина Ескендирова. - Особенность нашей инфекционной службы – это экстренность. Работая в приемном покое, ты не знаешь, с чем ты столкнешься сегодня. Это может быть банальный вирус или тяжёлое протекание гриппа у беременной, или же случай массового отравления, когда поступают сразу 30-40 человек. Нужно быть готовым ко всему. Иногда это может быть опасная инфекция вроде сибирской язвы или конго-крымской лихорадки, которые нужно изолировать".

Настороженность врача-инфекциониста имеет под собой все основания. К примеру, несмотря на то, что Павлодарская область не относится к числу эндемичных регионов по клещевому энцефалиту и болезни Лайма, недавно были зафиксированы завозные случаи. 

Заболевший может приехать из Алматы или прилететь из отпуска в Африке. Поэтому, когда во всем мире боялись оспы обезьян, мы тоже были наготове, - говорит врач из Павлодара.

Но и с "привычными" для павлодарского региона инфекциями не все так просто. Часто пациенты вместо похода к врачу занимаются самолечением, что только усугубляет ситуацию. Кроме того, вокруг инфекций и вакцинации существует много мифов и страхов - от ложных представлений о связи вакцин с аутизмом до бездумного использования антибиотиков и БАДов.

"У нас был случай, когда пациент решил, что у него просто обычная кишечная инфекция - рвота, жидкий стул, слабость, температура. Он лечился дома: пил жаропонижающие и антибиотики. Но за этими симптомами скрывался лептоспироз - серьёзное бактериальное заболевание. Всё начиналось, как лёгкое расстройство, а потом появились желтуха, увеличение печени и селезёнки, почечная недостаточность, даже потребовался диализ. Были и менингиальные симптомы. Это наглядный пример, почему нельзя ставить себе диагноз по интернету и заниматься самолечением, - говорит врач-инфекционист. - Еще я часто вижу осложнения после самостоятельного лечения паразитозов. Итог - токсический гепатит, печёночная недостаточность".

А вот с мнением, что врач из государственной клиники обязательно хуже частного Зарина Ескендирова не согласна. По её словам, в поликлиниках и инфекционных отделениях работают десятки талантливых, преданных делу специалистов. Которых часто недооценивают.

Зарина Ескендирова любит свою профессию за моменты, когда видит результат:

"Как ребёнок выздоравливает, как уходит тревога с лица родителей - это и есть моя маленькая победа. Иногда мы выступаем как проводники между страхом и знанием", - говорит врач.

С особым теплом она вспоминает работу в детском инфекционном стационаре. Сейчас перед ней новый этап — специализация в детской гастроэнтерологии. Она продолжает развиваться, чтобы ещё глубже понимать детскую медицину.

И все же работа врача - это большая ответственность, ночные дежурства и стресс. Чтобы сохранять баланс, Зарина Ескендирова учиться планировать свой график и позволяет себе отдыхать. Отдушиной для нее стал  Instagram: врач-инфекционист ведет свой блог, где делится опытом и разбирает сложные "кейсы", чтобы рассказать людям о профилактике инфекций и снизить тревогу у родителей своих маленьких пациентов.

"Музыка не сложилась - зато спасаю без скальпеля"

Ермек Токбаев когда-то мечтал стать музыкантом и всерьёз собирался поступать в музыкальное училище. Но на его судьбу повлияла бабушка: она хотела, чтобы внук стал врачом. Он послушался. И не пожалел.

Начинал Ермек с работы на скорой помощи, затем стал хирургом в районной больнице. Сегодня он - один из лучших эндоскопистов в Первой городской больнице Павлодара.

"Интернатуру проходил в Павлодаре, потом уехал работать в родной Бескарагайский район, в Абайской области. Четыре года отработал там хирургом", - рассказывает он.

К эндоскопии он пришел, поняв, что за ней будущее медицины. Такие операции минимально травмируют пациента, а значит - меньше боли, быстрее восстановление и выше качество жизни.

"Эндоскопия - не просто диагностика, как многие думают. В нашей больнице мы проводим полноценные операции. Например, у нас открыт специализированный Центр механической желтухи, проводится удаление камней из желчных протоков без единого разреза. Также мы оказываем экстренную помощь при желудочно-кишечных кровотечениях. Выполняем удаление доброкачественных образований желудка и кишечника, проводим эндоскопическую холангиографию", - рассказывает Ермек Токбаев.

Среди сотен пациентов особенно запомнился Ермеку Токбаеву молодой парень, спортсмен. К врачу он попал после травмы: два года молодой человек мучился из-за сужения пищевода. Уже на следующий день после эндоскопической операции ему стало лучше. 

"Эндоскопическая служба нашей больницы - в числе лучших по Казахстану, после Астаны и Алматы. Хотя, конечно, нам есть куда расти. Постоянно нужно учиться новому, перенимать международный опыт", - уверен Ермек Токбаев.

Помимо операций, занимается эндоскопист и диагностикой. Это гастроскопия, колоноскопия, бронхоскопия. Исследует как верхние отделы пищеварительного тракта, так и толстую кишку, чтобы своевременно выявить заболевания и помочь пациенту.

"Самое лучшее в нашей работе - видеть счастливые лица пациентов после лечения, после выписки. Это вдохновляет больше всего, чтобы не выгорать и продолжать работу. Иногда пациенты узнают меня  в городе, здороваются", - говорит Ермек Токбаев.

К слову, первую свою операцию он провел в сельской больнице. Она не была эндоскопической. На стол хирурга попал подросток с аппендицитом. Операция довольно рядовая, и все закончилась благополучно.

Сейчас свою работу Ермек сравнивает со службой военных или пожарных. Планерки, дежурства, плановые и экстренные больные. При этом есть у Ермека и его коллег свои суеверия. Например, если инструмент упал в операционной - его не поднимают до конца смены. И, конечно, никто не желает друг другу "удачной смены" - плохая примета.

"Отдохнуть и отвлечься после работы мне помогает семья и музыка. Иногда собираемся с друзьями, и я играю на гитаре. Музыка помогает побеждать стресс", - говорит Ермек Токбаев.

Вне больницы Ермек Токбаев - отец троих детей и любящий муж. Свою жену он встретил ещё в университете. Она тоже медик, до декрета работала в онкоцентре.
Как и тысячи других врачей, Ермек - человек, у которого есть тревоги, радости, сомнения. Но каждый день он приходит на работу, где нужно быстро принимать сложные решения и помогать людям.

"Когда надеваешь халат, личное отходит на второй план. Впереди - пациент. И у него есть только ты", - говорит он.

Медицина - это не только про людей в белых халатах. Это ещё и про то, в каких условиях они работают.

В 2025 году на обновление системы здравоохранения Павлодарской области направлено более 7,5 миллиарда тенге. Деньги пойдут на капитальный ремонт восьми медучреждений и обновление оборудования. Постепенно модернизируют и санитарный автотранспорт: в этом году закупят ещё 37 машин, чтобы полностью обновить автопарк районных больниц.

Фото из архива врачей