Иждивенчество в Казахстане: это проблема или способ выжить?

В Казахстане неоднократно подчёркивали: помощь государства должна быть адресной - только тем, кто действительно нуждается, без поощрения иждивенческого настроя. Эта позиция легла в основу реформирования системы адресной социальной помощи (АСП), которая за последние пять лет претерпела цифровую трансформацию и изменения в правилах назначения. Корреспондент BAQ.KZ выяснил, как трансформировалась система АСП в 2021–2025 годах, каковы реальные объёмы поддержки со стороны государства и действительно ли иждивенчество стало вызовом для социальной политики страны.

В центре внимания - адресность, справедливость и мотивация к трудоустройству.

Разберёмся, что такое адресная социальная помощь (АСП) и как она функционирует в обновлённой системе.

АСП - это государственная денежная поддержка, предназначенная для семей с низким доходом, чей среднедушевой доход не достигает установленной черты бедности. Помощь делится на два вида:

• Безусловная помощь - выплачивается семьям, в которых никто не может работать (например, пожилым гражданам или родителям, воспитывающим детей с инвалидностью).

• Условная помощь - предоставляется при условии, что трудоспособные члены семьи проходят обучение, устраиваются на работу или участвуют в общественно полезных работах.

С 2025 года вступили в силу новые правила назначения АСП и единовременных выплат. Основные изменения:

• Черта бедности теперь определяется как 35 % от медианного дохода по стране, но не ниже 70 % регионального прожиточного минимума;

• Периодичность назначения - выплаты пересматриваются каждый квартал;

Учёт и контроль ведутся через электронные реестры и единую базу данных ЕНПФ, что минимизирует ошибки и снижает риск злоупотреблений.

Таблица 1: Бюджет и охват получателей АСП с 2021 по 2025 годы:

С 2021 по 2023 годы наблюдалось устойчивое сокращение как бюджета, так и охвата адресной социальной помощью (АСП). За три года объём средств снизился с 68,5 до 57,4 млрд тенге (–16 %), а число получателей — с 990,5 тыс. до 598,4 тыс. человек (–39 %). В 2024 году тенденция усилилась: по состоянию на 1 ноября АСП была назначена 413,7 тыс. гражданам (78,1 тыс. семей), а фактические расходы составили 39,5 млрд тенге при запланированных 60,5 млрд.

В 2025 году, напротив, государство значительно увеличило бюджет АСП до 132,9 млрд тенге. Это стало возможным благодаря реформам, в том числе цифровизации механизмов назначения помощи. Однако на 1 июня 2025 года помощь получили лишь 242,4 тыс. человек (45,2 тыс. семей), а выплачено было всего 13,4 млрд тенге. Это говорит о переходе к более целевому и проверенному формату поддержки.

Сокращение охвата и расходов в 2022–2024 годах связано, по данным Минтруда, с ужесточением критериев назначения, акцентом на трудоустройство и отказом от "пассивной" поддержки. Несмотря на рекордный годовой бюджет в 2025 году, охват по итогам полугодия всё ещё ниже, чем в предыдущие годы - что отражает новый приоритет: помогать действительно нуждающимся, а не всем подряд.

Жёстче контроль, гибче подход: с июня изменились правила АСП

С 16 июня 2025 года в Казахстане вступили в силу обновлённые правила назначения адресной социальной помощи (АСП). Главные изменения направлены на усиление адресности и борьбу с злоупотреблениями. В частности, теперь исключена возможность многократного получения помощи при отказе от трудоустройства, ужесточён контроль за фиктивными разводами и намеренным занижением доходов. Также внедрена интеграция с системой Smart Bridge, которая позволяет автоматически проверять наличие у заявителя индивидуального предпринимательства, земельных участков, сельхозтехники и другого имущества.

Ключевым нововведением стало изменение подхода к определению черты бедности. Теперь она рассчитывается как 35 % медианного дохода по стране, но не ниже 70 % регионального прожиточного минимума - в среднем около 38 000 тенге. Это делает систему более справедливой, учитывая региональные различия в доходах.

С 2022 года программа АСП дополняется мерами, направленными на вовлечение граждан в экономическую активность. В их числе:

• обязательная регистрация в Центре занятости;
• бесплатные краткосрочные и онлайн-курсы;
• выдача грантов на открытие собственного дела (до 400 МРП);
• участие в программе "Еnbek" как альтернатива постоянному получению пособий.

Таким образом, государство формирует курс на самозанятость, обучение и выход из бедности через труд, а не через регулярную поддержку.

Тем не менее, в обществе сохраняется прослойка граждан, которые не желают работать, несмотря на имеющиеся возможности. Некоторые сознательно уклоняются от трудоустройства, рассчитывая на помощь государства как на постоянный источник дохода. Более того, в отдельных случаях люди прибегают к обману и незаконным схемам, чтобы сохранить статус нуждающегося.

Проблема иждивенчества: от социального явления к системному вызову

По сути понятия иждивенчество на законодательном уровне у нас в стране нет, но оно предполагает зависимость от государственной помощи, это стало передачей модели "жить на пособие" по поколениям, люди отказываются от труда, как от социальной нормы и рассчитывают на помощь, как на способ выживания. Социальные исследования показывают, что около 10-15 % получателей АСП не стремятся выйти из системы помощи, особенно в сельских районах, где занятость ограничена.

Общественник Руслан Асаубаев привел в пример кейс из села, который показывает, что иждивенческие настроения в обществе все-таки существуют.

"Семья с четырьмя детьми отказалась от ведения личного подсобного хозяйства в пользу социальных выплат. Было всё: и подворье, и хозяйство. Но, начав консультироваться и изучать механизм АСП, они отказались от огорода и поголовья, чтобы получать только денежную помощь. В итоге не только взрослые перестали заниматься хозяйством - дети выросли, даже не умея выращивать овощи, ухаживать за скотиной. Цепочка передачи опыта от родителей к детям была разорвана", - рассказал Руслан Асаубаев.

Он подчеркнул, что по действующим методикам в доход семьи учитываются и потенциальные доходы от подсобного хозяйства. То есть учитывается всё: скот, огород, даже сколько можно выручить с яиц или молока.

"Чтобы получить помощь, люди сами отказываются от всего этого. Это не всегда мошенничество. Это массовая установка в обществе - государство должно дать, обеспечить, поддержать. И многие хотят делать минимум. Это реакция на социальное неравенство: кто-то видит, что молодой парень ездит на дорогой машине, а сам всего добиться не может - возникает протест, демотивация", - говорит спикер.

В ответ на проблемы иждивенчества в некоторых регионах начали выдавать продуктовые корзины вместо денежных выплат. Однако Руслан считает, что этот механизм - дорогостоящий и неэффективный.

"Да, были такие коробки: молоко, крупы, масло. Но логистика - сложнейшая. Из областного центра в район, потом в село. Кто поставщик? Казахстанский или нет? Всё это - административная нагрузка", - считает эксперт.

Он предлагает рассмотреть опыт других стран, где государство субсидирует ведение подсобного хозяйства, а не поощряет отказ от него.

"Во всём мире, даже у наших соседей, стимулируют личное хозяйство. Есть корова, свинья, курица - получай субсидию. Но главное - помоги реализовать продукцию. А у нас урожай не могут продать - ни на полки магазинов, ни на рынки не выйти. Всё уходит в соцсети и, например, продают мясо, ягоды, молоко через WhatsApp и Instagram. Но это непрозрачно. Где гарантия, что это не мухоморы или небезопасное мясо? Да, ветеринары рапортуют о вакцинации, но риски всё равно есть. Кто-то должен нести за это ответственность", - считает собеседник.

В целом Руслан Асаубаев отмечает, что стремление к получению АСП разрушает практики самозанятости в сёлах, так как люди отказываются от подсобного хозяйства, чтобы соответствовать критериям бедности, а государственная политика должна не заменять труд, а сопровождать его.

Международный опыт для Казахстана

Эту точку зрения поддерживает и политолог Аладин Мустафаев. Он считает, что поддержка социально-уязвимых слоёв населения нужна, но она не должна воспитывать пассивность в людях.

"Многие молодые семьи попадают под АСП, но, к сожалению, в культуре некоторых укоренилась идея - чем беднее живёшь, тем больше дают. Это психологическая зависимость от государства. Само по себе пособие - это не порок. Но если государство не сопровождает его условиями труда, образования, то возникает иждивенчество. Система должна быть “умной”, гибкой - как в Сингапуре или Эстонии, где помощь сопровождается обязательствами и инструментами вывода из бедности", - говорит политолог.

По его словам, Сингапур последовательно выстраивал систему поддержки с жёстким акцентом на самостоятельность, а не зависимость от государства. В этой стране есть система ComCare и Workfare Income Supplement (WIS), которая доплачивается тем, кто работает, но получает низкий доход. Причем, выплаты делятся на две части: наличные и взносы в пенсионный фонд CPF.

"Например, работник, зарабатывающий до 1 500 долларов - это примерно 1,1 миллион тенге, получал дополнительный доход в соотношении 2:5 (наличные: пенсионные взносы). Цель - вознаградить труд, а не выплачивать бездействующим. В рамках реформ в 2023-2024 году была введена новая схема Jobseeker Support Scheme – это безусловная, но срочная поддержка до 6 000 долларов – это около 4,4 миллионов тенге на период поиска работы. Это временный инструмент, не замещающий заработок, а сглаживающий временные трудности. Там власти считают, что работа - лучшая форма welfare", - рассказывает эксперт.

При этом выплаты безработным минимальны и крайне целевые - например, для инвалидов и лиц без семейной поддержки всего 309 долларов. Если человек не проявил активности – штраф, отказался от работы - лишение пособия. Помимо финансов людей там поддерживают в трудоустройстве, есть возможность обучаться, работает кейс-менеджмент, а также выделяются субсидии на детские сады.

"В 2022-2023 годах был проведен эксперимент AWWA, согласно которому 75 малообеспеченных семей получали 300–550 долларов в месяц без условий, и в итоге 60 % участников улучшили психическое состояние, многие смогли найти стабильную работу. В Сингапуре не запрещают помощь, но концентрируются на занятости, вводят жёсткие требования, применяют такие вот гибкие пилоты, как AWWA, чтобы находить лучший формат поддержки", - рассказывает Аладин Мустафаев.

Он также рассказал и про опыт Эстонии, а эта страна - признанный лидер цифровизации, и эта стратегия применяется и в социальной сфере. То есть там работает электронная система интеграции получателей пособий в рынок труда через ИИ-аналитику. С 2001 года действует сеть X‑Road: электронный обмен данными между госорганами, 90 % граждан используют e‑ID, 99 % услуг доступны онлайн.

"В Эстонии есть модель flexicurity, ее суть сочетать гибкий найм и социальную защиту. Безработные получают пособия, но с обязательным участием в программах трудоустройства и обучения, есть субвенции при поиске работы, депенденции от активности. Активная поддержка трудоустройства называется ALMP. Пособия по случаю безработицы доступны не только при потере работы, но и при слабой привязанности к рынку труда - включаются условия по активности", - рассказывает политолог.

С проблемой иждивенчества сталкиваются многие страны, и каждая вырабатывает собственные решения. В Узбекистане, к примеру, действует программа "Temir Daftar", предусматривающая оказание помощи при обязательном трудоустройстве. В России реализуется пилотный проект "Соцконтракт", при котором выплаты предоставляются только под конкретный план выхода семьи из бедности. В Грузии действуют жёсткие механизмы контроля: каждые шесть месяцев получатели проходят повторную проверку доходов.

По мнению политолога, адресная социальная помощь (АСП) - один из ключевых инструментов борьбы с бедностью в Казахстане. Однако без системного подхода и акцента на трудоустройство она может превратиться в механизм поддержки иждивенчества. Эксперт подчёркивает необходимость внедрения "умной и гибкой" модели. Практики Сингапура и Эстонии демонстрируют, как можно эффективно сочетать адресную поддержку с мотивацией к труду, цифровым контролем и индивидуальными программами развития - подходами, которые Казахстан может учесть при дальнейшем реформировании АСП.

"Государство, граждане и экспертное сообщество должны совместно работать над тем, чтобы каждый шаг в сторону помощи стал шагом к независимости, а не зависимости от бюджета. Нам надо расширять программы трудоустройства и микрогрантов, ввести индивидуальные дорожные карты для всех семей, получающих АСП, мотивировать молодёжь к образованию и самозанятости и поддерживать тех, кто действительно не может работать - по инвалидности, возрасту, многодетных и матерей одиночек", - считает Аладин Мустафаев.

Как отличить нуждающихся от иждивенцев?

Член общественного совета Восточно-Казахстанской области Руфит Ахметзянов считает, что в казахстанском законодательстве отсутствует чёткое определение понятия "иждивенец", и большинство получателей адресной социальной помощи (АСП) формально не подпадают под эту категорию.

"Получатели АСП представляют полный пакет необходимых документов. Это многодетные матери, люди с инвалидностью, представители социально уязвимых слоёв населения. Назвать их иждивенцами было бы несправедливо", - отмечает он.

В то же время, по его словам, существует другая группа - те, кто осознанно отказывается от трудоустройства, поскольку сумма пособий превышает возможную зарплату. Особенно остро эта проблема проявляется среди молодёжи в сельской местности.

"Они не учатся, не работают и даже не планируют этого делать. У некоторых по шестеро детей, и семья получает до 300 тысяч тенге пособий. Зачем им идти на работу, если средняя зарплата в стране - ниже?" - подчёркивает Ахметзянов.

Говоря о проблеме фиктивной бедности, Руфит Ахметзянов предлагает отказаться от деления людей на "хороших" и "плохих" получателей помощи. Вместо этого, по его мнению, следует изменить саму модель социальной поддержки, введя промежуточный формат - безналичную помощь.

"Можно предоставлять продуктовые наборы, одежду, оплачивать школьные расходы, но не выдавать деньги наличными, которые легко обналичить и потратить, в том числе на алкоголь, - поясняет он. - Бывают случаи, когда даже продуктовые пакеты сдают обратно в магазин, а получать их приезжают на “Лексусе”. Или, к примеру, человек числится как малоимущий, хотя живёт в трёхэтажном доме. Формально у него нет дохода, но имущество оформлено на других лиц".

Руфит Ахметзянов также уверен, что цифровизация способна существенно сократить число злоупотреблений, однако на практике между государственными ведомствами по-прежнему отсутствует полноценный обмен данными.

"В стране достаточно хорошо развита цифровая инфраструктура - есть цифровая карта семьи, базы МВД, юстиции, социальной защиты. Но между ними нет полной синхронизации, и это мешает проводить качественную проверку", - поясняет он.

Несмотря на эти трудности, эксперт считает, что внедрение цифрового мониторинга - перспективный шаг: он позволит выявлять фиктивные случаи и оказывать адресную помощь тем, кто действительно в ней нуждается.

"На последнем заседании Маслихата ВКО обсуждали бюджет - 27 миллиардов тенге только на социальную помощь. А в целом в областных и региональных бюджетах до 70 % уходит на социальную сферу. Эти цифры поднимают вопрос: действительно ли система работает эффективно, если так много средств расходуется на поддержку людей, часть которых вовсе не нуждается?" - задается вопросом общественный деятель.

Спикер убеждён, что в Казахстане необходимо на законодательном уровне закрепить понятие иждивенца. Сегодня это скорее социальная модель поведения, а не юридический термин. По его мнению, бесконтрольное получение АСП без какой-либо ответственности со стороны получателя лишь усугубляет зависимость и снижает мотивацию к труду.

"Если человек получает социальную помощь, он должен соблюдать определённые условия. К примеру, не должен одновременно брать кредиты. Или, скажем, если кто-то принципиально не хочет работать, рожая по семь-восемь детей - это его личный выбор. Но рассчитывать на постоянные выплаты от государства в таком случае неправильно", - считает он.

По его мнению, стоит сосредоточиться на поддержке детей, но не финансировать родителей бесконечно. 

Он также обращает внимание на распространённую практику "замкнутого круга" - когда семьи годами живут на АСП, не выходя на рынок труда.

"Человек говорит: хочу учиться. Идёт в Центр занятости, получает стипендию - 85 тысяч тенге. Потом заканчивает курсы, но вместо того чтобы устроиться на работу - снова подаёт на учёбу. Так можно тянуть бесконечно", - говорит Ахметзянов.

Кто и на каких основаниях получает АСП

Заместитель руководителя общественного фонда "Антарес А", психолог Серик Байбусунов обращает внимание на важность различения категорий получателей адресной социальной помощи в контексте действующего законодательства. Так, по его словам, в "Социальном кодексе" чётко определены категории граждан, имеющие право на получение АСП.

"Есть те, кто получает выплаты безусловно, например, многодетные матери и люди с инвалидностью - эти суммы утверждаются на республиканском уровне. Но существует и другая, более гибкая категория - условная помощь. То есть те, кто получает помощь по решению местных маслихатов - в зависимости от бюджета региона. Есть люди, которые обязаны подтверждать своё право на получение АСП. Для них сумма определяется на уровне акиматов и согласовывается через процедуру “бронхирования” бюджетных средств - то есть утверждения лимитов расходов. В этой связи регионы получают право на адаптацию выплат к своим социально-экономическим условиям", - отмечает эксперт.

Серик Байбусунов обращает внимание на важный нюанс, который, по его словам, часто упускается в общественных обсуждениях: структура социального бюджета нередко интерпретируется неправильно.

"Когда говорят, что 40% районного бюджета направляется на “социалку”, нужно понимать, что это не только адресная социальная помощь. Из этой статьи финансируются самые разные выплаты: компенсации жертвам чрезвычайных ситуаций, пособия в случае стихийных бедствий, поддержка одиноких матерей, временная помощь в кризисных обстоятельствах. АСП - лишь одна из составляющих в этой общей структуре", - поясняет он.

Эксперт также отмечает, что даже в пределах одной области размеры АСП могут значительно различаться от района к району. Это связано с рядом факторов: разным уровнем прожиточного минимума, медианного дохода, доступом к инфраструктуре и уровнем занятости. Соответственно, расчёт черты бедности - основной ориентир для назначения АСП - тоже отличается. Поэтому, по мнению Байбусунова, сравнивать размеры помощи между регионами напрямую некорректно.

Говоря о механизме выплат, спикер поднял один из самых спорных вопросов - действительно ли адресная социальная помощь "выгодна" и стимулирует иждивенчество? Его мнение основано на текущей практике:

"Выплаты по АСП сейчас не настолько большие, чтобы из-за них выстраивать какие-то мошеннические схемы. Если бы суммы были действительно значительными, тогда можно было бы говорить о мотивации “жить на пособие”. А так - на АСП прожить сложно. Это не та поддержка, которая превращает человека в иждивенца автоматически", - отмечает Серик Байбусунов.

Он подчёркивает, что система помощи вовсе не так проста, как кажется извне, особенно для тех, кто оказался в нестандартной социальной ситуации.

Например, одной из категорий, часто находящейся в уязвимом положении, являются освобождённые из мест лишения свободы. Ранее такие лица автоматически относились к категории "оказавшихся в трудной жизненной ситуации" и получали АСП без дополнительных условий. Но теперь ситуация изменилась.

"Теперь они обязаны подтвердить, что действительно находятся в трудной жизненной ситуации. Нужно собрать справки, доказать отсутствие других источников дохода, принести документы о месте жительства. Это уже достаточно сложно. Даже несмотря на то, что человек, по сути, только начал адаптацию к нормальной жизни. Например человек освободился и живет с матерью у которой куры и пенсия, так вот государство будет рассчитывать, нужна ему помощь или нет. У неё пенсия - 120 000 тенге и есть 4-5 куриц. Всё это - учитывается в доход семьи. Делят на двоих - выходит 60 000 тенге на человека - это выше порога бедности - значит АСП не положено Курица - это не актив, это - расходы. Чтобы получить доход с курей, нужно держать ферму, 4-5 курей себя не прокармливают. Но система считает их как источник дохода", - рассказывает эксперт.

Спикер привел несколько конкретных примеров, по которым можно отследить, что  многие просто не проходят по критериям, чтобы получить какую-то помощь, это достаточно сложно.

"Например, в семье живёт 5 человек - студент, ребёнок, бывший осуждённый, мать и брат с женой. Если у троих взрослых есть доход, он складывается и делится на всех. В таких условиях попасть в категорию нуждающихся практически невозможно. Даже если один член семьи объективно в тяжёлой ситуации", - рассказывает Серик Байбусунов.

Таким образом, система рассматривает семью, как единый экономический блок, и даже временная уязвимость одного члена - не является достаточным основанием для получения АСП, если среднедушевой доход превышает черту бедности.

Проблема иждивенчества преувеличена: попробуйте выжить на 50 000 тенге

Комментируя текущую систему адресной социальной помощи, Серик Байбусунов подчеркнул, что проблема иждивенчества в Казахстане зачастую преувеличена. По его мнению, объёмы выплат не так высоки, чтобы говорить о сформированной культуре жизни на пособия. Он предлагает взглянуть на вопрос более объективно и трезво, избегая стереотипов.

"Говорить о том, что проблема иждивенчества - это массовое явление, как минимум преувеличено. Да, есть такие случаи, но говорить, что система поддержки стимулирует массовое бездействие - не совсем корректно. Был кейс, когда семья с четырьмя детьми получала АСП всего 56 000 тенге ежемесячно. Эти суммы, по сути, не позволяют покрыть базовые потребности. Поэтому говорить о “настоящем иждивенчестве” - это больше эмоциональное восприятие, чем экономическая реальность", - рассказывает спикер.

Серик Байбусунов подчёркивает, что адресная социальная помощь не создаёт стимулов к бездействию, как это иногда утверждается в публичной риторике. Напротив, она носит точечный и временный характер, особенно в ситуациях кризиса, и не может рассматриваться как способ длительного существования без труда.

Эксперт также поднимает этический аспект распределения помощи. По его словам, далеко не всегда даже те небольшие суммы, которые получает семья, действительно направляются на нужды детей.

"Я лично знаю семьи, где мать получает пособие как многодетная, но деньги до детей просто не доходят - они расходуются на другие цели. Это уже не вопрос иждивенчества, а вопрос контроля и ответственности", - подчёркивает он.

Собеседник считает, что на АСП прожить невозможно. Более того, получить её - крайне сложно. 

По мнению эксперта, действующая система расчёта доходов семьи не всегда объективно отражает уровень уязвимости. Он считает, что Казахстану необходим пересмотр подходов к определению доходов - с учётом реальных условий жизни, особенно для уязвимых категорий населения и в случаях наличия минимальных, формальных активов, не дающих реального дохода.

Он объяснил, как именно рассчитывается право на получение адресной социальной помощи, и почему даже семьи с реальными нуждами часто не проходят по критериям.

"Представим семью: мужчина получает 300 000 тенге, его супруга - 150 000 тенге, бабушка - пенсионерка с пенсией 100 000 тенге. В семье также трое детей. Общий доход семьи - 550 000 тенге. Далее используется стандартная формула АСП: общий доход семьи нужно поделить количество проживающих. 550 000 тенге делим на 6 человек - получается 91 666 тенге на человека. Это уже превышает порог бедности, если принять черту в 70% от регионального прожиточного минимума (например, 46 228 ₸ в 2025 году)", - приводит пример эксперт.

Если же в семье больше детей, скажем, четверо, тогда среднедушевой доход снижается. Однако и в этом случае государство доплачивает всего 50 000 тенге, потому что сумма по-прежнему близка к пороговой. И всё равно требуется каждые три месяца заново подтверждать статус: справки о доходе, составе семьи, отсутствии имущества и прочее.

По мнению Серика Байбусунова, даже семьи с детьми, стабильным, но небольшим доходом, не получают полноценной поддержки. А система фактически штрафует за любой рост зарплаты.

"Если доход чуть вырос - лишаешься АСП. Если ребёнок достиг 18 лет - лишаешься. Если кто-то временно устроился на работу - лишаешься. Вся система построена так, что выгоднее сохранять бедность, чем выходить из неё", - говорит социальный работник.

Этот пример, по мнению эксперта, наглядно демонстрирует недостаточную гибкость системы адресной социальной помощи. Она остаётся во многом формализованной и охватывает лишь ограниченный круг действительно нуждающихся.

"Вы попробуйте прожить на этот прожиточный минимум - 50 000 тенге. Туда же входят и коммуналка, и проезд, и бытовые расходы. А если у человека порвалась обувь? Холодильник сломался? Это уже становится финансовым кризисом для семьи. Средняя продуктовая корзина на одного человека сейчас составляет около 37-40 000 тенге. Если в семье живёт 7 человек, то только на еду уходит порядка 280 000 тенге. А если доход у них в совокупности составляет 350 000 тенге, то остаётся всего 70 000 тенге на всё остальное: проезд, лекарства, одежду, детские расходы, бытовую химию. А ведь бабушки болеют, дети растут. Это не жизнь, это постоянная борьба за выживание. На пособие прожить в принципе нереально. И говорить, что у нас в стране есть иждивенчество, или что люди массово пользуются АСП, как способом не работать - как минимум неправильно", - считает Серик Байбусунов.

Он предлагает смотреть на АСП не как на "кормушку", а как на временную и порой унизительно скромную поддержку, от которой не отказываются не из лени, а от безысходности.

С 2021 по 2025 год система адресной социальной помощи (АСП) в Казахстане прошла через серию реформ и этапов цифровой трансформации. За это время существенно увеличился объём бюджетного финансирования и расширился круг получателей. 2025 год стал знаковым благодаря внедрению новых подходов к определению черты бедности и усилению фокуса на трудовую активность.

В течение четырёх лет в АСП были внедрены важные изменения: расширен охват, уточнены критерии нуждаемости, усилена цифровизация, добавлены меры поддержки для детей и введён принцип "обратной связи" - если человек отказывается от трудоустройства, он теряет право на помощь. Эти меры призваны сделать систему более справедливой и адресной.

Тем не менее, несмотря на реформы, в общественном дискурсе продолжает звучать тема иждивенчества. Однако, как подчёркивают эксперты и подтверждают данные, в большинстве случаев речь идёт о преувеличениях. Проблема иждивенчества носит скорее идеологический характер, чем отражает реальное положение дел.

В то же время, в ряде регионов, особенно аграрных, сохраняется устойчивая социальная установка на зависимость от государственной поддержки. Это говорит о необходимости не только технических, но и ментальных изменений: от пересмотра социальных установок до внедрения более гибких механизмов стимулирования занятости и ответственности получателей.